– Братан, ну ты даешь, – недоумевал Шер. – Ты же сказал, что бедняк.
– Я такого не говорил, – буркнула я.
Он растерялся:
– Ну как же…
– «У меня просто много сострадания к обездоленным», – передразнила я его слова. – Ты сам так решил. Я про свое положение ни слова не говорил.
– Боги. Но я и помог тебе лишь потому, что посчитал бедняком.
– Это твои проблемы.
Шер однозначно был сбит с толку и, казалось, жалел, что вообще сунулся мне помогать.
– Можно узнать, из какой ты семьи?
– Нет.
– Поэтому ты был в такой одежде? Не хотел, чтоб тебя узнали?
– Именно.
– Понимаю, – кивнул Шер. – Тогда не буду расспрашивать. Какие лавки еще хочешь посетить?
Я широко улыбнулась и перечислила список покупок. С горем пополам мы отыскали продуктовый рынок, где я нашла манго, кувшин Красного пива и пакет сладостей. Хождение между бесконечных прилавков утомило, но я выдержала последний заход в лавку с украшениями, чтобы поставить точку в своем списке. Разве что орхидею не купила. Даже не стала ее искать, потому что вряд ли смогла бы в целостности притащить домой.
– Ты столько всего набрал своей жене, – обратил внимание Шер, – а себе ничего не купил.
– Я взял себе жрачку, – ответила я, надеясь, что это прозвучало очень по-мужски. Слышал бы меня брат! Хотя нет, лучше бы не слышал… – И сейчас хочу только все это замять.
Совершенно обессилевшая, я доплелась до уличных столиков рядом с лапшичной и рухнула на скамейку подобно мешку с зерном.
– Не думал, что это будет так сложно, – пожаловалась я.
– Взял бы с собой слугу.
– Я же тут инкогнито.
– Точно. – Шер распечатал кувшин с пивом, которое покупал вместе со мной. – Предлагаю выпить за знакомство. Я еще не встречал таких необычных парней.
– Давай, – я тоже открыла кувшин.
Мы чокнулись и выпили. Цвет пива в кувшине я не видела, потому что он был из глины, так что не могла сказать, действительно ли оно красное. Скорее всего, просто темное. Сначала вкус был горький, а после на языке остался сладковатый привкус инжира. Странно, но мне понравилось, поэтому я впилась в кувшин и выпила все до капли. Я ничего не пила, наверное, несколько часов. В пустыне так нельзя, но базар произвел такое впечатление, что я напрочь забыла о воде, а ее тут, между прочим, продавали на каждом углу. Жажда заставила проглотить все пиво, после чего ме мгновенно ударило в голову.
– Ой, – я поставила локти на столешницу и схватилась за виски.
– Нельзя же при такой жаре так быстро пить. – Шер отчитывал меня как ребенка.
– Я же не знал, что так быстро заболит голова.
– Теперь знаешь. – Сам он пил медленно. – Где твои конфеты?
– Это… – начала я и громко икнула. – Ой. Это лукум.
– Вот им и заешь. Ты вообще пить-то умеешь?
– А что тут уметь? – переспросила я и снова икнула. – Просто берешь и пьешь.
– Ну да, – протянул он. – Ешь давай.
Я послушно закинула несколько кусков лукума в рот, измазавшись при этом в сахарной пудре. Шер спрятал лицо за кувшином, явно полагая, что я не увижу, как он посмеивается. Мне захотелось чем-нибудь в него запустить, поэтому я взяла кусочек лукума, хорошенько прицелилась и попала ему прямо в лоб.
– Хватит ржать, – резко сказала я, хотя мне и самой хотелось смеяться.
Шер скорчил недовольное лицо, отряхиваясь от пудры.
– Сначала я этого не понял, но теперь вижу, что ты совсем не привык к жизни среди простых людей.
– Ага, – согласилась я, – обычно за меня все делают слуги. Ну и что?
– Нет, просто теперь ясно, почему ты кажешься таким странным.
– Ты тоже странный. Непонятно кто, непонятно откуда.
– Из Асура, – просто ответил он. – Ты не спрашивал.
– А зачем притащился в такую даль? – В наших краях редко можно встретить гостей из Асура, этот город находится далеко на севере пустыни и вообще кажется темной лошадкой, особенно после того, как вышел из Содружества.
Шер пожал плечами:
– Путешествую. Сейчас остановился здесь, хочу найти работу.
– Какую?
– Пока не знаю. Для начала нужно познакомиться с городом и понять, где я могу найти себе место.
Я выпрямилась, садясь поудобнее.
– Ну, смотри, у нас очень востребованы оружейники и кузнецы. Если умеешь делать оружие, то проблем с работой не будет.
Шер покачал головой:
– Боюсь, что не умею.
– А где работал раньше?
Он немного замялся.
– В школе.
– Учителем, что ли?
– Да.
– Так тоже не пропадешь. Учителя везде нужны. Я уверен, что работы у нас завались, – заверила я, хотя наверняка этого не знала.
Шер кивнул, хотя по его грустному взгляду я поняла, что мои слова его не убедили.
Тогда я решила перевести тему, чтобы его подбодрить:
– Ты хотел посетить интересные места? Думаю, большая сцена как раз подойдет. По случаю приезда делегаций из городов Содружества, там с утра до вечера показывают разные представления. Можем взглянуть. И князь Лючжоу сейчас должен быть там. Ты когда-нибудь видел нашего князя?
– Нет.
Я охотно решила о нем рассказать:
– Он хоть и молод, но правит серьезно и твердо. После смерти отца ему пришлось взойти на трон раньше, чем планировалось, но он справляется. Думаю, он хороший правитель. Он все делает в интересах Лючжоу и его народа. – Конечно, как я могла не расхвалить своего старшего брата, особенно, если искренне гордилась тем, какой он у меня замечательный.
– А что случилось с князем Саргоном?
От этого вопроса у меня кольнуло сердце, даже опьянение будто рассеялось. Князь Саргон – мой отец, а потому рассказывать о его смерти было слишком лично и болезненно. Мне пришлось собрать волю в кулак, чтобы не измениться в голосе.
– Он умер пять лет назад от сердечной болезни. Это случилось внезапно, поэтому никто к этому не был готов. Вероятно, государственные дела забрали у него много сил, а может, он просто сделал все, что должен был в этом мире, и у Богов на него появились другие планы.
– А вдовствующая княгиня?
Это уже про мою мать, княгиню Минчжу.
– Она живет во дворце. С ней все хорошо, но она редко показывается на людях.
– Наверное, теперь все внимание перетянула на себя княгиня Нин?
– Это правда, – согласилась я. – Она необычайно добрая и милая девушка. А еще князь советуется с ней насчет многих государственных дел.
– Говорят, что и княжна Айсель тоже и мила, и красива, к тому же незамужняя.
Я поперхнулась.
– Э… Да. Она тоже хорошая.
Шер продолжал расспрашивать о правящей семье:
– А кто, по-твоему, самая красивая девушка в Лючжоу – княгиня Нин или княжна Айсель?
– Ну как так… – растерялась я. Этот парень, похоже, хотел поставить меня в неудобное положение. – Как же можно их сравнивать? Но как бы там ни было, моя жена самая красивая!
Мне очень понравился такой ответ. Отлично сказано! Именно так должен отзываться любой замужний мужчина на столь провокационный вопрос!
– Да, правильно говоришь, – с серьезным лицом отозвался Шер. Он уже допивал свое пиво, и я заметила, что его тоже немного развезло. – Если мужчина женится, то ведь не просто так, а потому что его избранница самая прекрасная на свете. Другие девушки могут быть сколь угодно красивы, но самой прекрасной останется его жена, потому что дело тут вовсе не во внешности, так?
Я вскинула брови и прыснула. Нет, все-таки Шера развезло гораздо сильнее, чем казалось.
– Что ты смеешься?! – вопросил он. – Разве я не прав? Ты так не считаешь?
– Да, все так и есть. Только вряд ли все мужчины думают так же. А иначе зачем им столько наложниц? Мне кажется нечестным, что у мужчины может быть несколько жен, а у женщины только один мужчина.
Я сама выросла в гареме. У отца помимо моей матери, княгини Минчжу, было две наложницы: от Моны у него не родилось детей, и он вообще нечасто к ней ходил, а вот от Хун у отца есть еще один сын, мой единокровный брат Ноян.
Раньше я ненавидела наложницу Мону и брата Нояна. Мне казалось, они отнимают у нас отца. Когда подросла, поняла, что все совсем иначе. Они никого не отнимали и были вообще ни при чем. Отец сам сознательно выбирал, к какой женщине идти, просто как настроение ляжет. Конечно, ни в какую настоящую любовь я из-за этого не верила. И замуж выходить не хотела, потому что боялась чувствовать себя как мать. Однако мое мнение поменялось, когда старший брат женился на Нин. Он любил только ее и никогда не думал о наложницах. Их пример заставлял верить, что, возможно, в мире все не так плохо, и я тоже могу однажды стать для кого-то единственной. Так или иначе, вторую жену или наложницу я терпеть не намерена – с ними у меня будет короткий разговор, ровно как и с мужем, который о таком помыслит.
От этих размышлений я разозлилась. Внезапно захотелось что-то ударить или разбить, но вместо этого я только сжала под столом кулаки и дождалась, когда эмоции поутихнут.
– Нечестно, – согласился Шер.
Я подняла на него взгляд.
– Ты тоже считаешь, что так не должно быть?
– Я вырос в большой семье. Младший сын наложницы. С нами всегда обращались как с мусором. Я мечтал о счастливой семье, но вместо этого старшая жена отца и ее сын постоянно над нами издевались. Отец ничего с этим не делал, ему было все равно. Наш город развивал отношения с западом, и я знал, что там совершенно другой уклад семьи. Я всегда задавался вопросом, почему у нас не так. И ладно, если бы мы просто были на вторых ролях, но мы стали еще какими-то козлами отпущения, на которых вымещали злость все обитатели гарема. Потом я стал взрослым, мне надоело так жить, и я просто ушел.
Я внимательнее присмотрела к Шеру. Его слова отозвались в глубине души.
– Моя мама – старшая жена отца, – решила поделиться я в ответ. – У отца есть наложницы. В детстве я их ненавидел. Моего брата не беспокоило, что отец ходит к другим женщинам, но он старший, к тому же наследник, а потому почти не жил в гареме. Второй брат, единокровный, до определенного возраста был рядом со мной, и я часто портил им с матерью жизнь. То подложу в комнаты змей, то подсыплю в еду слабительный порошок, то просто что-то порву или сломаю. Меня наказывали, конечно, но как ребенок старшей жены я выше по статусу, и многое сходило мне с рук. Почему я так себя вел? Мне казалось, именно они виновны в том, что отец уделяет нам с мамой мало внимания. Но прошло время, и я понял, что их вины в этом нет. Я вымещал на них злость, потому что не мог признать, что дело на самом деле в отце.
– Мы с тобой как будто на разных сторонах: я как твой единокровный брат, над которым издевались.
– Мы не на разных сторонах, – возразила я. – Мы все жертвы. И хорошо, если вовремя успели это понять. Теперь мы со вторым братом и его матерью довольно дружны.
В этом серьезном разговоре я не сказала ни слова лжи, пусть немного и завуалировала, не называя имен. Своего брата Нояна я теперь очень люблю и надеюсь, что он не держит на меня зла за прошлое.